Добродетель в опасности - Страница 38

Девушка отвечала поцелуем на поцелуй и лаской на ласку. Она все крепче обнимала его за шею, стремясь избавиться от только что пережитого ужаса. В то страшное мгновение, когда Рид у нее на глазах ушел под воду, она вдруг поняла, почему ее так влекло к нему с самого первого дня их встречи, почему все-таки решила остаться с ним, несмотря на все разногласия. Эти несколько минут на реке установили между ними такое доверие, какого нельзя было достичь словами.

Страсть нарастала. Губы Рида оставили ее губы. Откинув мокрые пряди с лица девушки, он убрал поцелуями капли дождя с ее лба, погладил губами ее трепещущие веки, затем снова вернулся к ее губам. Его поцелуи становились все более жаркими. Шепча пылкие слова любви, он попробовал на вкус ложбинки ее уха, нежную мочку, скользнул губами по подбородку и стройной шее. Его поцелуи приятно согревали ее продрогшее тело. Он спустил платье с плеч и, задохнувшись от волнения, нежно погладил белые груди, потом нагнул голову и припал трепещущими губами к розовому соску.

Честити охнула от охватившего ее восторга.

Рид вдруг резко отпрянул. Было видно, какого усилия ему это стоило. Он смотрел в глаза Честити, ожидая, что она скажет. Но, не в силах справиться с бушевавшей в ней бурей чувств, она не могла говорить.

Воцарившееся между ними молчание становилось натянутым.

Честити лежала под ним, и Рид мучился от непереносимого желания. Ее потемневшие от воды волосы покрывали подушку веером огненно-рыжих локонов, на гладкой коже лица блестели капельки влаги, а мокрые ресницы густо обрамляли глаза, сверкавшие зелеными искорками. Губы девушки были раскрыты, и Рид жадно смотрел на них, то и дело опуская взгляд на теплую женственную плоть, которую только что пробовал на вкус.

Она была прекрасна. Он видел доверие в ее глазах и знал, что она готова ему отдаться. Совсем недавно эта девушка, забыв про страх, смело бросилась в бурный поток спасать его. Сейчас она вся горела от страсти, и можно было легко овладеть ею. Думал ли он об этом с самого начала, когда прикоснулся к ней и заключил в свои объятия? Рид и сам не знал ответа. Да, он сильно желал ее, но не мог разобраться в своих мыслях. Лишь в одном он был уверен: здесь, на краю земли, они были совсем одни, и самое главное чудо ждало его в объятиях Честити.

Он убрал прядь волос с ее щеки и прошептал слова, которые шли из самого сердца, из того его уголка, который остался нетронутым, несмотря на горькие потрясения последних лет и сумятицу этих дней:

— Я хочу тебя, Честити. Это желание зрело во мне с того момента, когда я впервые отчетливо тебя рассмотрел, но никогда еще оно не было таким сильным, как сейчас. Мне кажется, никому не дано испытать более острые чувства. — Рид помолчал, чувствуя, что его слова, несмотря на их искренность, все же звучат преувеличением. — Но мне надо знать, что ты тоже этого хочешь. Я должен быть уверен, потому что… потому что я не хочу тебя обидеть.

Честити подняла на него блестевшие от слез глаза и прошептала:

— Ты сказал, что хочешь быть рядом со мной. Я тоже хочу этого, Рид… Но я помню и другие твои слова. Ты говорил, что у тебя свои недостатки, у меня — свои, и они уводят нас в разные стороны. — Замолчав, Честити сделала глубокий вздох и продолжила с явным усилием: — Может, это и так, — губы ее задрожали, — но одно я знаю точно: я хочу тебя, Рид, очень хочу. — Она опять замолчала, заметив сомнение в его глазах. — А ты уверен в своем желании, Рид?

Рид ответил пылкими ласками и поцелуями.

Сердце отчаянно стучало в груди Честити. Она задыхалась от непереносимого желания. Их страсть накалялась с каждым мгновением. Рид быстро снял одежду, раздел Честити и прижался к ней всем телом. Ей казалось, что еще немного, и ее сердце разорвется от восторга.

Она обвила Рида руками за шею, с наслаждением запустив пальцы в светло-русые, выгоревшие на солнце волосы. Ею владела странная уверенность, что она родилась ради этого мгновения в его объятиях и что на свете нет большего удовольствия, чем отдаваться ему так же полно, как он отдавался ей.

С каждым поцелуем в ней росло какое-то сладкое томление, с каждой лаской желание становилось все более требовательным. Волнуя ей душу мучительной, пронзительной нежностью, он поднял ее к таким чувственным вершинам, где восторг был обжигающе остер и напоминал боль. Он не отказывал себе ни в чем… кроме одного.

Она знала, что момент близок. Она чувствовала это по его пылкому поцелую, дрожи его сильного тела, по его страстному взгляду, с которым он откинулся назад и скользнул рукой у нее между ног.

— Пора, милая, — прошептал Рид, и она снова охнула, — я должен знать, что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя. Скажи, что ты меня хочешь, Честити.

— Я хочу тебя, Рид, — проговорила она дрожащими губами.

Ласки Рида становились все более смелыми. Теперь он дразнил маленький бутончик ее страсти, и новые пьянящие ощущения накатывали на нее сладостными волнами.

— Я должен знать, что нужен тебе так же, как ты нужна мне. Скажи, что я тебе нужен, — прошептал он, глядя на нее блестящими голубыми глазами.

Задыхаясь от наслаждения, Честити простонала:

— Ты… ты нужен мне.

— Повтори, Честити. Я хочу еще раз услышать эти слова. Скажи, что я тебе нужен, что ты так же сильно, как я, мечтаешь о нашей близости.

Он раздвинул ей ноги и начал быстрыми нежными движениями ласкать теплое мягкое лоно. Честити с замиранием сердца почувствовала его набухший символ страсти.

— Скажи мне это, Честити.

Выхватывая слова из кипящих глубин сердца, Честити хрипло проговорила: